ФЕРСМАН, АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ (1883–1945) – советский геохимик.

Родился 27 октября (8 ноября) 1883 в Петербурге, однако почти все детские и юношеские годы провел на юге России, в Крыму, близ Симферополя, в селении, которое впоследствии получило имя Ферсманово, и в Одессе. Уже в пять лет научился читать, а в шестилетнем возрасте, по его собственным словам, сделался «страстным минералогом». Бродя по каменистым откосам недалеко от дома, он с помощью молотка «добывал» блестящие кристаллики горного хрусталя, пробравшись в заброшенные каменоломни и крымские пещеры, находил удивительные камни. Например, однажды среди находок любознательного мальчика оказался прозрачный кристалл исландского шпата, сквозь который буквы в книге казались двойными (как известно, этот минерал обладает двойным лучепреломлением). Другие экспонаты его коллекции были не менее примечательны.

Увлечение камнями продолжилось и позже, когда Ферсман стал учеником Одесской классической гимназии. Потом он писал, что экскурсии в горах и вдоль берега моря научили его «очень трудной и сложной обязанности естественника – наблюдать». Учеба давалась ему легко, но ему всегда хотелось узнать больше, поэтому он много читал. Коллекции красивых камней собирали многие его сверстники, но только для Ферсмана минералогия стала делом всей жизни. В доме Ферсманов часто бывал профессор Новороссийского университета П.Г.Меликишвили (Меликов), который убеждал Александра: «…Ты не должен отходить от минералогии и химии, между этими науками нет границ».

В 1901 Александр Евгеньевич, окончив гимназию, поступил в Новороссийский (ныне Одесский) университет, но уже через год, узнав, что в Московском университете есть хорошая кафедра геологии, перевелся туда. К этому времени коллекция минералов стала очень большой, и Ферсман переправил ее в Москву, чтобы передать университетскому музею.

В Московском университете Ферсман учился у профессора минералогии Владимира Ивановича Вернадского , выдающегося ученого и замечательного педагога. Вернадский создал новое направление в минералогии: он считал, что эта наука должна заниматься не только описанием минералов и изучением их свойств, но раскрывать законы их происхождения и изменения, «рождения» и «жизни», так как с любым минералов, попавшим в «непривычные условия», со временем происходят определенные превращения, поскольку входящие в его состав химические элементы вступают в реакции и дают новые соединения.

Ферсман оказался лучшим учеником Вернадского. Еще студентом он написал пять научных работ (первая из них была опубликована, когда Ферсману было всего 20 лет). По окончании университета, в 1907, он был командирован продолжать образование за границу: сначала в Париж, где он работал у французского минералога А.Лакруа, потом в Гейдельберг, в лабораторию норвежского геохимика В.М.Гольдшмидта.

В 1909 вернулся в Россию, в Московский университет, теперь уже в качестве преподавателя, и продолжил работать с Вернадским. Вернадский и Ферсман создали новую науку – геохимию, изучающую поведение химических элементов в земной коре.

«Еще недавно было время, когда массы значков полезных ископаемых лежали в беспорядке па пестром ковре нашей геологической карты. Казалось, не было никаких строгих законов, которые рассеивали бы эти знаки по полям разного цвета: одни из них накапливались вместе в горных районах, другие заполняли поля бывших морей и материков. Сейчас мы знаем, что распределение этих точек подчиняется глубочайшим законам геохимии», – писал Ферсман. Он пришел к выводу, что распределение полезных ископаемых – результат сложных путей миграции химических элементов, результат химических реакций веществ в определенной физико-химической обстановке.

В это время в Москве на средства, пожертвованные городу генералом А.Л.Шанявским (1837–1905), был открыт «Университет Шанявского» (полное название: Московский городской народный университет им. Шанявского), который, начиная с 1908 и вплоть до 1919, действовал как общедоступное учебное заведение с программами высшего и среднего образования. В 1910 Ферсман становится профессором этого университета, а в 1912 читает студентам первый университетский курс геохимии.

В том же 1912 он стал профессором минералогии Высших женских курсов (Бестужевские курсы) в Петербурге, организовал и редактировал журнал «Природа» и одновременно приступил к работе старшим хранителем Минералогического музея Академии наук (где позже, в 1919–1930, будет директором).

Однако он не мыслил науки, оторванной от жизни, не приносящей пользы человеку. «В основе каждой истинной науки лежит связь теории и практики», – говорил Ферсман. Он стремился раскрыть богатства недр страны, освободить Россию от необходимости ввозить из других стран минеральное сырье (уголь , фосфориты и пр.), для этого нужно было организовывать геологоразведочные экспедиции в неизученные регионы страны. Руководителем и участником таких экспедиций, зачастую совершаемых на свои собственные средства, стал А.Е.Ферсман.

В 1915 ученые во главе В.И.Вернадским добились организации при Академии наук Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Ферсман стал секретарем этой комиссии и одним из энергичнейших ее деятелей. В том же году при Комитете военно-технической помощи по инициативе Ферсмана была организована Комиссия сырья и химических материалов, которую он и возглавил. Наступило время активного геологического изучения российских просторов.

Академик Ферсман (он был избран в действительные члены Академии наук в 1919) стал организовывать одну экспедицию за другой. Исследовательскую работу он начал на Урале, а потом участвовал в экспедициях на Кольский полуостров, Тянь-Шань, Кавказ, в Кызылкумы и Каракумы, на Алтай, в Забайкалье и в другие места. Особое значение для практики имели исследования Хибинских тундр (с 1920) и Мончетундры (с 1930), где при участии Ферсмана были открыты месторождения апатита и медно-никелевых руд. В Каракумах он обнаружил большие залежи самородной серы. После экспедиции Ферсмана началась разработка месторождения серы в Каракумах и был построен первый в СССР серный завод. Ферсман участвовал и в экспедициях по поиску редких и рассеянных элементов и радия.

Участие в экспедициях не мешало ему выполнять множество обязанностей. Он был академиком-секретарем (1924–1927), вице-президентом (1927–1929) и членом президиума Академии наук СССР (1929–1945), директором Радиевого института (1922–1926), Института аэросъемки (1927–1934), Института кристаллографии, минералогии и геохимии им. М.В.Ломоносова (1930–1939), Института геологических наук АН СССР (1942–1945), председателем Кольской базы АН СССР (1930–1945), Уральского филиала АН СССР (1932–1938). Во время Второй мировой войны Ферсман возглавлял Комиссию научной помощи Советской Армии при отделении геолого-географических наук АН СССР (1941–1945).

Он напечатал свыше тысячи научных статей и книг. Будучи одним из основоположников геохимии, Ферсман написал фундаментальный труд в этой области – четырехтомник Геохимия (1933–1939). Лондонское геологическое общество присудило за него Ферсману высшую награду – платиновую медаль им. Волластона. Большое внимание Ферсман уделял проблеме содержания химических элементов на Земле и их миграции. Разрабатывая проблему энергетики природных неорганических процессов, он предложил геоэнергетическую теорию, в которой связал последовательность образования минералов с величинами энергии кристаллических решеток.

Одним из первых Ферсман обосновал необходимость применения геохимических методов при поисках месторождений полезных ископаемых: например, еще в 1926 он наметил впервые так называемый Монголо-Охотский геохимический пояс. В течение 25 лет уделял большое внимание изучению пегматитовых жил, в которых часто содержатся ценные минералы, стремясь выявить законы распределения минералов. В результате длительных наблюдений и исследований гранитных пегматитов он создал большой научный труд Пегматиты (1931), признанный в геологии классическим. Эта работа имеет не только научное, но и практическое значение, она облегчает поиск полезных ископаемых в ходе геологоразведочных работ. Монография Пегматиты на долгое время определила направление изучения пегматитового сырья и связанных с ним редкоземельных минералов.

Ферсмана увлекало изучение «рождения» самоцветов и цветных камней – голубых топазов, зеленых изумрудов, фиолетовых аметистов, розовых и малиновых турмалинов, пестрых яшм и многих других. Он не только был крупнейшим знатоком драгоценных и поделочных камней, но обладал незаурядным литературным даром, написал целый ряд популярных книг и статей – таких как Цвета минералов , Воспоминания о камне , Занимательная минералогия , Занимательная геохимия , Путешествие за камнем , Рассказы о самоцветах и др. В книгу Воспоминания о камне вошли рассказы Искры прошлого , Саамская кровь , Синий камень Памира , Лазуритовый слон , Поцелуй , В огне вулканов .

Труд А.Е.Ферсмана был высоко оценен, ему присуждена Премия им. В.И.Ленина (1929), Государственная премия СССР (1942), он награжден орденом Трудового Красного Знамени. Именем Ферсмана названы минералы: ферсмит – титано-ниобиевый оксид и ферсманит – титано-ниобиевый силикат. На доме, где в 1920–1936 жил А.Е.Ферсман (набережная Лейтенанта Шмидта, 1/2), – сооружена мемориальная доска, его именем названа улица в Москве.

Людмила Аликберова

Ферсман Александр Евгеньевич - советский геохимик и минералог, один из основоположников геохимии, «поэт камня» (Алексей Толстой). Действительный член, вице-президент (1926-1929) Академии наук.
Александр Евгеньевич Ферсман родился в Петербурге в 1883 году. Окончил гимназию в 1901 году.
После этого он поступил в Новороссийский университет. Но когда узнал, что в Московском университете есть хорошая кафедра геологии, то перевёлся туда.
В Москве он становится учеником Вернадского и под его руководством пишет первые работы.
Первые шаги в минералогии и геохимии А. Е. Ферсман делал в лаборатории своего дяди А. Э. Кесслера близ Симферополя. Знаменитый ученый впоследствии называл Крым своим «первым университетом».
С крымской землей связаны его первые шаги в науку - тогда ему было 7-10 лет.
На небольшой каменистой горке в долине Салгира, юго-восточнее Симферополя, любознательная детвора проводила целые дни. Здесь было чем заинтересоваться и даже сделать небольшое и, что главное, самостоятельное открытие. Вот и первая находка - жилка горного хрусталя в серо-зеленых диабазовых скалах. За первой удачей следуют новые и новые находки. «Много лет подряд занимала нас наша горушка под Симферополем», - писал впоследствии о своих детских и юношеских годах академик А. Е. Ферсман.
Со временем небольшие экскурсии за камнем уступили место длительным походам и поездкам по Крыму: к выходам вулканических пород у мыса Фиолент близ Балаклавы, на древний вулкан Кара-Даг у Коктебеля, на гору Кастель под Алуштой, в Феодосию, Керчь, Евпаторию, Саки…
А в 1905 году, работая под руководством академика В. И. Вернадского, студент Московского университета А. Ферсман публикует свою первую научную работу с описанием минералов Крыма. За ней следует целая серия статей о барите и палыгорските, леонгардите и ломонтите из окрестностей Симферополя, уэльсите и цеолитах.
Аспирантуру Ферсман проходил в Германии, под руководством Гольдшмита, где исследовал природные кристаллы алмаза.
Результатом работы стала монография «Алмаз», содержащая огромное количество великолепных рисунков кристаллов алмаза различных морфологических типов.
В результате экспериментальных и кристаллографических исследований он приходит к ныне общепризнанному выводу об образовании широко распространённых округлых алмазов в результате растворения плоскогранных кристаллов.
Впоследствии много занимался изучением алмазов, в частности, когда после Октябрьской Революции Александр Евгеньевич был направлен для ревизии Алмазного Фонда им были описаны знаменитые исторические камни: Алмаз Орлов, Шах и д. р.
В 1912 году Александр Евгеньевич Ферсман стал профессором Московского университета, где читал первый в мире курс геохимии.
Уже став профессором, А. Е. Ферсман продолжает изучать богатства Крыма: исследует соляные озера полуострова (ему, в частности, первому удалось установить геологическую хронологию Сакского озера), керченские железорудные месторождения, грязевые вулканы, месторождения крымской глины кила.
В 1917-1945 гг. - бессменный директор Минералогического музея РАН, носящего теперь его имя.
Был инициатором создания в 1920 г. первого в СССР Ильменского государственного научного заповедника.
Ферсману принадлежит честь открытия Мончегорского медно-никелевого месторождения, Хибинского месторождения апатита, месторождения серы в Средней Азии, и других. Александр Евгеньевич внёс огромный вклад в создание минерально сырьевой базы СССР.
Академик СПб. Императорской Академии Наук с 1912, Академик АН СССР (академик Российской Академии Наук с 1919). В 1926-1929 гг. вице-президент АН СССР.
Организатор ряда научных учреждений и многочисленных экспедиций (в том числе на Кольский полуостров, в Среднюю Азию, на Урал) по исследованию минеральных ресурсов.
В 1939 г. им были проведены геохимические исследования крымских месторождений минералов.
В годы войны - председатель комиссии по геолого-географическому обслуживанию Советской Армии.
Награды и премии
* Орден Трудового Красного Знамени (8.11.1943)
* Премия имени В. И. Ленина (1929)
* Сталинская премия (1942).
* Медаль Волластона (1943)
В его честь названы:
* минералы ферсмит и ферсманит.
* одна из улиц Москвы.
* перевал в Хибинском горном массиве.
* один из населенных пунктов Крыма близ Симферополя называется поселком Ферсманово.
В деревне Мурзинка на Урале, его именем назван Минералогический музей.
Библиография
Автор фундаментальных трудов:
* «Геохимия» (тома 1-4, 1933-1939),
* «Пегматиты» (1931).
* Полезные ископаемые Кольского полуострова (1940) - Сталинская премия 1 степени 1942 г.
Кроме того, написал более 1500 статей и печатных работ по кристаллографии, минералогии, геологии, химии, геохимии, географии, аэрофотосъемке, астрономии, философии, искусству, археологии, почвоведению, биологии массу очерков и книг о своих путешествиях за камнями.
Знаток драгоценных и поделочных камней. Блестящий популяризатор науки. Написал замечательные популярные книги:
* «Занимательная минералогия» (1928). До 1953 только в СССР вышло 25 изданий.
* Воспоминания о камне (1940).
* «Занимательная геохимия» (посмертно).
* Рассказы о самоцветах (посмертно)
* Мои путешествия (посмертно)..

Автор Ферсман Александр Евгеньевич

Александр Евгеньевич Ферсман

Рассказы о самоцветах

Академик

Александр Евгеньевич Ферсман

1883–1945

И камни говорят!

Я хочу увлечь читателя в новый мир - мир камня - и в ряде бесхитростных очерков раскрыть богатство нашей великой страны самоцветами и цветными камнями. Я вижу в самом камне, подобно красоте благоухающих цветов, красоте линий, тонов и форм, создаваемых творческим гением человека, заложенные в нем красоту и гармонию. Мне хочется извлечь сырой, казалось бы неприглядный, материал из недр земли и на солнечном свете сделать его доступным человеческому созерцанию и пониманию.

Но когда я писал эти страницы, мне не хватало ни слов, ни образов, чтобы выявить эту глубокую красоту природы. Не хватало слов, чтобы выразить гармонию, которая создавалась прикосновением великих художников и мастеров к прекрасному материалу земли. Но мне помогали сами камни и изделия из них, и прекрасный кусок горящего синим огнем лазурита или облачно-тихий задумчивый нефрит заменяли много, много слов об этих камнях далекого прошлого.

Я хотел рассказать в моих очерках не столько то, что узнал и вычитал, сколько то, что сам пережил, что видел собственными глазами, с чем сроднился в своих многочисленных поездках по Уралу, Алтаю, Забайкалью, Крыму и островам Средиземного моря.

Впервые увлекся я самоцветами больше 30 лет назад, когда судьба занесла меня на далекий остров Эльбу. Здесь, среди южной ласкающей природы Средиземного моря, дивный розовый турмалин так прекрасно гармонировал с серой гранитной породой, а сверкающий красной сталью гематит ярко блестел и слепил глаза.

Потом много лет все мои думы были заняты алмазом. Тысячи, десятки тысяч природных кристаллов проходили через мои руки; выискивая замечательные сверкающие кристаллы алмаза, я объезжал крупнейшие ювелирные фирмы Германии и Франции, и на огромных столах, покрытых туго натянутой шерстяной материей, передо мной высыпались целые груды сверкающих кристаллов всех цветов из Бразилии, Южной Африки и с восточных берегов Атлантического океана.

Величайшие законы кристаллографии вытекали из мельчайших деталей строения алмазов, и проблемы зарождения камня в глубинных расплавах земли увлекали меня к другим драгоценным камням, к самоцветам Уругвая и Бразилии, камням Индии и Индокитая, Цейлона и Мадагаскара.

Я изучал склады с тысячами килограммов ценнейших цветных камней со всего мира в прирейнском городке Идаре, среди вертящихся мельниц сотен маленьких гранильных фабрик.

Я восторгался заморскими изделиями на гранильной фабрике в Руайя, в Центральной Франции (1909), а витрины ювелира Лалика в Париже открывали замечательные тайны - как сделать из простого недорогого камня сверкающую бабочку, а из плохого изумруда - пальмовую ветку.

И этот же интерес и любовь к камню и самоцвету уже с 1912 г. перенесли меня в дебри Урала и Сибири, и в течение почти 20 лет каменные богатства недр Алтая, Забайкалья и Уральского хребта приковывали мое внимание, давая материал для научных исследований.

После Октябрьской революции перед камнем и его художественной обработкой встали новые задачи, и начиная с 1919 г. Петергофская гранильная фабрика и шлифовальная фабрика старого Екатеринбурга (Свердловска) привлекли меня своим прошлым, своим призывом к возрождению камня как замечательного сырья для нового искусства и техники. Многие часы и дни проводил я среди станков этих фабрик, следя за искусным движением резца гранильщика, читая тончайшие, еле заметные черты характера каждого камня.

В Петергофе передо мной проходили картины, одна замечательней другой. Оживали глыбы орских яшм в руках художника-мастера.

На Изумрудных копях Урала часами следил я за тем, как из осколков природного зеленого кристалла вырастали в закономерной последовательности отдельные грани прекрасного граненого изумруда.

В селе Березовском на «золотом» Урале я коротал целые ночи с друзьями-гранильщиками, следя за тем, как быстрыми движениями их рук из галек горного хрусталя вытачивались бусинки топаза для сверкающего ожерелья.

Много прекрасных дней проводил я среди камня дворцов-музеев в окрестностях Ленинграда, и подробные описания Екатерининского или Павловского дворца давали огромный материал для понимания истории русского камня.

Но вот в 1922 г. в кладовых Оружейной палаты, за тысячами ящиков Гофмаршальской части, наконец были найдены отдельные сундуки с драгоценными камнями и царскими регалиями. Почти три года провел я за изучением камней Алмазного фонда Союза ССР.

А. Е. Ферсман на копях Забайкалья. 1929 г.

Незабываемы замечательные изделия из камня, которые собраны за полтора столетия в княжеских и царских кладовых. Бледнели перед ними знаменитые собрания камня саксонских курфюрстов и королей, которыми я ранее восторгался в Грюнес-Гевёльбе, замечательные драгоценности французской короны, уцелевшие в виде сверкающих, ярко окрашенных бриллиантов в тщательно охраняемой витрине музея Лувра в Париже, и знаменитые королевские собрания в Лондоне, как ни прекрасны были там васильковые сапфиры с острова Цейлона, темные камни Кашмира и замечательные густые изумруды из древних храмов Колумбии.

Сокровища Алмазного фонда еще раз позволили мне проникнуть в глубину тех законов, которые управляют природой камня, его происхождением в земных недрах, его судьбами в истории человечества. И эти вековые законы науки, ярко выявленные в светящемся самоцвете, привели меня к изучению тех гранитных жил, среди которых рождаются и сверкают кристаллы бериллов и топазов, привели к открытию тех причин, которые определяют всю сложную жизнь камня в глубинах земных недр.

Большие проблемы укрепления сырьевой мощи нашего хозяйства на долгие годы отвлекли меня от самоцвета. Не до него было в горячие годы стройки, создания новых производств, вовлечения в промышленность новых видов сырья и новых районов Советского Союза.

Потом снова новые впечатления от самоцветов заставили вспомнить былые переживания. То гранильная фабрика в Турнове в Чехословакии (1936), то агатовые месторождения горы Казáков около Праги, то тонкие изделия из арагонита Карловых Вар и из мраморного оникса пещер Словакии. В последние годы на смену этим безделушкам пришли незабываемые картины камня в новом архитектурном строительстве нашей страны; они затмили все старые воспоминания и впечатления грандиозностью новых проблем и раскрывающегося нового будущего цветного камня. В колоннах станции «Киевская» московского метро с их замечательным мраморным ониксом Армении, в нежно-розовых полосках уральского орлеца на станции «Площадь Маяковского» мы уже читали то великое будущее, которое ждет наши самоцветы, наши пестрые мраморы и яркие камни в великом строительстве страны социализма.

И я понял, что нельзя больше подходить к камню так, как подходили к нему авторы старых книг, посвященных драгоценным камням, что будущее камней не в их ценности, не во вложенном в них богатстве, а в их красоте, в гармонии красок, цветов и форм, в их вечности.

Я понял, что нельзя их больше называть «драгоценными камнями», что этот термин, заимствованный из французского, английского и итальянского языков, не отвечает тому, что мы должны в них видеть. Недаром большие ценители камня отказывались от этого слова, которое столь одинаково звучало на всех языках: precious stones, pierres prêcieuses, драгоценные камни, pietre preciose.

Слова и термины живут и меняются вместе с ростом и развитием человеческой культуры. И я понял в своих долгих беседах с горщиками Урала, что нет и не должно быть на нашем родном языке слова «драгоценные камни». Мы должны говорить о самоцветах, о камнях, «сам цвет» которых определяет их ценность.

Не раз, сидя на завалинке в вечернюю пору в деревне Мурзинке, рассказывали мне старики о самоцветах родного края, и слышалось в их произношении не то «самоцвет», не то «самосвет», как будто бы словом они хотели выразить не только яркую окраску камня, но и его внутренний свет, его игру, его прозрачность и беспредельную чистоту.

Надо решительно отказаться от слова «драгоценные камни», ибо нельзя соглашаться с оторванными от жизни исследователями, которые в своих лучших трактатах, посвященных самоцвету, говорили, что «драгоценными камнями называются минералы, которые характеризуются красотой, прочностью, редкостью, ценностью и модой».

Нет, для нас слова «драгоценный камень» заменены «самоцветом», в котором величайшие законы гармонии кристаллов, законы строения вещества нашли свое наиболее стройное выражение. И этим самоцветам и вообще цветным камням надо было посвятить новую книгу.

Еще в первые годы революции я пытался в лекциях и в книжке «Самоцветы России» запечатлеть отдельные, наиболее яркие их черты. Теперь, когда камень в своих лучших проявлениях снова начинает входить в жизнь как необходимый элемент жизненной красоты и гармонии, я должен вернуться к той задаче, которая занимала мои думы много лет.

Я должен был свести воедино свои воспоминания, собрать яркие фразы, рассеянные то в древних летописях нашей Руси, то на страницах китайских, индийских или арабских лапидарий. Я должен был написать новую книгу, которая по-новому пометила бы мир самоцветов и цветных камней, которая сумела бы передать всю их красоту и величие заложенных в них законов и передать так, чтобы она могла «высечь искру из души человеческой».

Так создалась эта книга. Это не научный трактат, в котором каждый факт и каждое положение сопровождалось бы точной цитатой и ссылкой; это не художественное произведение, которое мешало бы вымысел с историческим фактом и строило бы яркие картины, верные по существу, но все же созданные фантазией поэта; это не обычная популярная книга о самоцветах или о «драгоценных камнях»; нет, это просто плод тридцатилетних переживаний и воспоминаний о самоцветах, в котором все факты, явления и люди взяты из жизни.

Многое из написанного я извлек из тайников своей памяти, еще больше почерпнул из старых записных книжек, которые вел во время странствований по белому свету; очень многое взято из архивных выписок, сделанных в течение долгих месяцев в разных архивах нашего Союза.

Из всего этого родилась эта книга - книга о камне в прошлом, настоящем и будущем, книга о том, что такое самоцвет, какую роль он играл в истории человечества и что ему предстоит в нашем будущем.

Я заканчивал эту книгу среди дивной весенней природы на берегу Черного моря, в дни, когда бурно сменялись весенние краски зелени, смешиваясь с пестрыми тонами распускающихся ярких южных цветов, когда каждый час, каждую минуту безбрежная гладь лежащего у ног ленивого моря сменялась бурными и дикими валами, в пестрой раскраске бросавшимися на берег. Я понял в эти дни, что нет границ между истинной наукой и творческими исканиями художника, что надо попытаться в одних и тех же...

Александр Ферсман — «поэт камня»

Многие читали увлекательные книги Александра Ферсмана о мире камня, написанные таким образным и понятным языком, что редко кому из юных краеведов не хотелось бросить всё и отправиться самому на поиски заветных тайн природы. Жизнь Александра Евгеньевича — пример самоотверженного служения науке.

Творческое наследие ученого велико. Его жизнь была тесно связана с Крымским полуостровом, который оставил большой след в его душе и научной деятельности.

Александр Ферсман родился в Петербурге в семье военного. Но как ученый состоялся в Крыму. С этой землей связаны его первые шаги в науку.

В нескольких километрах от Симферополя, в направлении Алушты, на высоком правом берегу Салгира расположен небольшой поселок Ферсманово (бывшее Тотакой). На фоне зарослей, покрывающих склоны гор, видны белокаменные корпуса школы-интерната и старинный дом, выстроенный в псевдоготическом стиле. Небольшое красивое двухэтажное здание с башенкой напоминает средневековый замок. Это дорогое для геологов место. В прошлом веке дом принадлежал известному русскому химику и метеорологу А. Э. Кесслеру. В доме Кесслера , своего дяди, часто проводил летние каникулы Александр Ферсман.

На здании установлена мемориальная доска с текстом:

Здесь в детские и юношеские годы жил академик Александр Евгеньевич Ферсман (1883-1945) — выдающийся советский минералог и геохимик.

Часто и подолгу бывая здесь с матерью, Александр предпринимал первые геологические экспедиции по Крыму. В этих местах он начал собирать коллекцию минералов и горных пород. Здесь у него зародился интерес к геологии. Отсюда он совершал свои первые «путешествия за камнем». Собирал и открывал для себя новые минералы на берегах Салгира и Альмы, любовался убранством карстовых пещер, вместе с отцом поднимался на вершину Чатыр-Дага .

Прямо к водной глади Симферопольского водохранилища подступает каменная гряда. На обращенном в сторону Салгира обрыве, несколько севернее села Лозового, находится заброшенный карьер. Много лет назад здесь часто бывал Александр Евгеньевич. В глубоких обрывах хорошо видна темная застывшая лава. Здесь находятся руины давно потухших вулканов, и если присмотреться — можно увидеть потоки древних лав. А еще собрать интересные коллекции минералов.

Александр Евгеньевич всегда называл Крым своим «первым университетом»:

— Он научил меня интересоваться природой, любить ее. Научил меня работать, раскрывать тайны природных богатств, и не в быстром осмотре, проезжая на автомобиле или лошади, а упорно лазая не четвереньках, в течение многих дней изучая одну и ту же скалу, следя за всеми извилинами еле заметных жил, строя по отдельным едва заметным деталям картину прошлого и фантазируя о будущем прошлого... Я с глубокой благодарностью вспоминаю ту прекрасную школу, которую прошел более 50 лет назад в Крыму.

Шли годы. Любовь к камню, страсть к минералогии все больше увлекали будущего ученого. Со временем небольшие экскурсии сменились длительными походами и поездками по Крыму: к выходам вулканических пород у мыса Фиолент близ Балаклавы , на гору Кастель под Алуштой, в Феодосию, Керчь, Евпаторию, Саки. Росли и коллекции минералов, собранных Ферсманом. В них появились образцы удивительных карадагских камешков — полудрагоценные халцедон, сердолик, агат, яшма, а рядом — железные руды, мраморовидные известняки Главной Крымской гряды.

Халцедон из Минералогического музея им. Ферсмана РАН.
Найден на хребте Хоба-Тепе Карадага.
Автор фото — А. А. Евсеев

Сердолик крымский

Агат
Найден в Кизиловке (Крым).
Автор фото — А. А. Евсеев

В 1901-1903 годах Александр Ферсман сначала учился в Новороссийском (Одесса) университете, потом — в Московском. Будучи студентом и работая под руководством академика Владимира Вернадского, Александр Евгеньевич публикует свою первую научную работу с описанием минералов Крыма. За ней следует серия статей (1906-1910 гг.) о барите, палыгорските, леонгардите и ломоните из окрестностей Симферополя, уэльсите и цеолитах.

Владимир Вернадский и Александр Ферсман
Москва, 1941 г. Фотоархив Минералогического музея им. А. Е. Ферсмана РАН.

В 1911 году Ферсман, уже профессор, за заслуги в минералогическом познании Крыма избран членом Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы. К нему академик Владимир Вернадский обращается в 1912 году с просьбой «достать для Академии минералы Крыма». Александр Ферсман вскоре отвечает ему в письме: «Везу с собой массу палыгорскита из Курцов, напал на хорошую жилу». Кстати, впоследствии из месторождений, открытых ученым, пополнялись многие геологические музеи Советского Союза. В те годы Ферсман начал разрабатывать основы геохимии. Его совместно с академиком Вернадским по праву считают основоположником этой науки. В 1914 году в записках Крымского общества естествоиспытателей Александр Евгеньевич публикует свою первую геохимическую научную работу «Химическая жизнь Крыма в ее прошлом и настоящем».

Ученый принимал участие в трудоемких полевых исследованиях наравне с другими, без различия в рангах. Вот как, например, описывает работу на Сакском озере ученик Ферсмана — известный исследователь соляных богатств Крыма профессор А. И. Дзенс-Литовкин: «С раннего утра мощная фигура Александра Евгеньевича маячила на озере, дамбах и перемычках озера. С геологическим молотком в руке, двадцатикратной лупой на груди и оттопыренны ми карманами, набитыми образцами озерного гипса и друзами различных солей, он босиком, засучив брюки, бродил по колено в соляной рапе озера».

Ферсман был ректором первого в стране географического института в Ленинграде, а позднее — организатором и руководителем Уральского филиала Академии наук.

Очень часто в своих лекциях, научных докладах, статьях он обращался к примерам из Крыма, с увлечением рассказывал о его минеральных богатствах. Будучи человеком потрясающей эрудиции, Ферсман опубликовал 150 научных работ по разным отраслям знаний. Из них более 30 написаны на крымские темы.

Алексей Николаевич Толстой называл Александра Евгеньевича «поэтом камня», а Максим Горький так высоко ценил его талант писателя, что советовал одно время полностью переключиться на художественное творчество. В книгах, написанных в живой, увлекательной форме, отразилась глубокая любовь их автора к камню. Перу Ферсмана принадлежит и чисто беллетристическое «Воспоминание о камне», которое его ученик и сотрудник Д. И. Щербаков удачно назвал «научной лирикой».

За годы своей работы в Крыму Александр Ферсман первым нашел и описал несколько десятков минералов. Это был существенный вклад в коллекцию почти 200 минералов, известных теперь в Крыму. Последние крымские работы академика Ферсмана явились своеобразным итогом исследований, проводившихся в течение 160 лет отечественными учеными-естествоиспытателями.

Умер Александр Евгеньевич Ферсман 20 мая 1945 года. Похоронили его в Москве на Новодевичьем кладбище. В память об ученом в Крыму Тотакой переименовали в Ферсманово. Школа-интернат в поселке носит также его имя. В 1951 году в селе установили памятник замечательному исследователю нашей земли.

В честь Александра Ферсмана названы минералы ферсмит и ферсманит. Имя ученого носит одна из улиц Москвы, а также перевал в Хибинском горном массиве.

В здании, ранее принадлежавшем Кесслеру, был создан краеведческий музей имени А. Е. Ферсмана, в котором собирались материалы о его жизни и деятельности. К сожалению, сейчас оно находится в аварийном состоянии. Часть материалов музея утрачена, часть была передана в фонды Крымского республиканского краеведческого музея. Сотрудники музея бережно хранят личные вещи академика: настольную лампу с рабочего стола, письменные принадлежности, пальто, изношенный и потертый в многочисленных экспедициях рюкзак, редкие фотографии. Выцветшую от времени и пыли дорожную брезентовую сумку академика передала в дар музею его жена, Екатерина Матвеевна.

Имя Ферсмана свято для всех исследователей тайн природы, а особенно — для ученых Крыма. Дороги, проложенные Ферсманом, ведут в горы, в труднодоступные уголки крымской природы, к соляным озерам и богатым геологическими находками карьерам. Дороги эти широки и способны увлечь за собой еще многих молодых ученых.

Виктория Анфимова, «

Есть люди, с именем которых ассоциируются важные события и свершения целой исторической эпохи. В науке к числу таких людей можно отнести выдающегося ученого, неутомимого искателя природных богатств академика Александра Евгеньевича Ферсмана (1883-1945 гг.). Это был блестящий ученый-естествоиспытатель, геохимик и минералог, кристаллограф и геолог, географ и краевед. Всю свою жизнь А.Е. Ферсман отдал поискам и внедрению в народное хозяйство минеральных ресурсов страны, развитию науки, подготовке молодых специалистов, пропаганде научных знаний.

А.Е. Ферсман очень много путешествовал: себя он называл «пожирателем пространств ». Только в путешествиях по Крыму, с которым он прямо или косвенно был связан на протяжении 55 лет своей жизни, он преодолел, по нашим подсчетам, более 13 тысяч километров! Истинный землепроходец и краевед, он исследовал все ландшафты Крымского полуострова: минералы и пещеры Главной горной гряды, грязевые сопки Керченского холмогорья, лечебные грязи (илы) Сакского региона... В Крыму написаны его первые научные статьи (1905 г.). Крыму академик А.Е. Ферсман посвятил и свою последнюю прижизненную опубликованную работу (1944 г.).

А.Е. Ферсман родился в Петербурге, обучался в Одесском университете, окончил Московский, однако именно в Крыму родилась у него и осталась на всю жизнь любовь к камню.. Без преувеличения можно сказать, что ученый был создан Крымом. Александр Евгеньевич называл Крым своим «первым университетом».

«Он научил меня , - писал ученый, - интересоваться природой и любить ее. Он научил меня работать, раскрывать тайны природных богатств, и не в быстром осмотре, проезжая на автомобиле или на лошади, а упорно, ползая на четвереньках, в течение многих дней изучая одну и ту же скалу, следя за всеми извилинами исследуемых едва заметных жил, строя по отдельным мелочам и деталям картину прошлого и фантазируя о будущем».

По существу первые шаги в науку будущий академик сделал здесь в возрасте 7-10 лет. На небольшой каменистой горке к юго-востоку от Симферополя, в долине Салгира, вблизи дачи, где его родители проводили лето, целые дни пропадал любознательный Саша Ферсман. Как тут все было интересно! Разноцветная галька в русле реки, кусочки изверженных пород лакколитоподобных массивов - «неудавшихся» крымских вулканов - каждый красивый камешек, каждый необычный минерал был открытием для юного природоведа. Вот совершенно потрясающая находка - жилка сверкающего горного хрусталя в серо-зеленых диабазовых скалах! За ней следовали новые и новые удивительные образцы, так что детская коллекция росла с каждым днем... «Много лет подряд занимала нас наша горушка под Симферополем» , - писал впоследствии, вспоминая о своих детских и юношеских годах, академик А.Е. Ферсман.

Шли годы. Любовь к камню, страсть к минералам, словно магнит, увлекали будущего ученого все дальше от дома. Особенно богатыми были минералогические сборы в Курцовской каменоломне вулканических пород в 6-7 километрах от Симферополя (с. Курцы, ныне с. Украинка). Юный Ферсман много раз доверху наполнял свой рюкзак замечательными образцами. Чего только не было там - и тонкие, ломкие иголки люблинита, и небольшие кристаллы ярко-зеленого эпидота, и красивые розоватые сростки уэлльсита, и зеленые корки пренита. И первым настоящим научным открытием стало обнаружение «горной кожи» - редкого минерала палыгорскита.

Небольшие экскурсии за камнем вскоре уступили место продолжительным походам и поездкам по Крыму - к выходам вулканических пород у мыса Фиолент близ Балаклавы, древнему вулкану Карадаг у Коктебеля, на гору Кастель у Алушты, в Феодосию, Керчь, Евпаторию, Саки... В ферсмановской коллекции минералов появились образцы удивительных карадагских камешков - полудрагоценные халцедон, сердолик, агат, яшмы, а рядом - керченские железные руды, мраморовидные известняки Главной Крымской гряды, белые и розовые кристаллы соли. Вместе с расширением маршрутов экскурсий и объема коллекций формировался географический кругозор, укреплялось призвание к науке о минералах.

В 1905 году, будучи студентом Московского университета, под руководством академика В.И. Вернадского А.Е. Ферсман готовит и публикует первую научную работу с описанием минералов Крыма. За нею следует целая серия статей (1906-1910) о барите и палыгорските, леонгардите и ломонтите, уэлльсите и цеолитах.

При таком стремительном научном взлете молодой ученый оставался очень скромным человеком. Об этом свидетельствует содержание его письма к В.И. Вернадскому. В 1906 г. Александр Евгеньевич писал своему учителю:

«Прежде всего я кончил статью о баритах; все написал и приготовил ее для печати. Получилось нечто скучное и растянутое. Может быть, прислать ее Вам? Больше всего я сидел над палыгорскитом. Почти два месяца я провозился с этим минералом и пришел к некоторым результатам. Хотя статья о палыгорските и написана мной, тем не менее я не решаюсь послать ее Вам, так как многое в ней является слишком смелым и недоказанным в характеристике палыгорскита как самостоятельного минерального вида. Закончив полный анализ этого минерала из Симферополя.., я надеюсь по Вашем приезде только прочесть ее (статью) Вам...»

Остается добавить, что все эти работы вскоре были опубликованы в академических изданиях.

Уже став профессором, А.Е. Ферсман за заслуги в минералогическом познании Крыма в 1911 г. был избран членом Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы. К нему, уже признанному знатоку Крыма, академик В.И. Вернадский обращается в 1912 г. с просьбой «достать для Академии минералы Крыма». А.Е. Ферсман вскоре отвечает: «Везу с собой массу палыгорскита из Курцов, напал на хорошую, чистую жилу...». Кстати, впоследствии минералами из месторождений, открытых ученым, пополнились многие геологические музеи страны и мира.

Каждого исследователя всегда влекут новые идеи, новые перспективы, а подготовка научных статей требует много интеллектуальных сил и времени. В 1913 г. А.Е. Ферсман пишет: «Палыгорскиты мои, слава богу, закончились печатанием, и я могу заняться своей геохимией». В те годы ученый уже приступил к разработке основ этой молодой науки, и мы по праву считаем Александра Евгеньевича - вместе с академиком В.И. Вернадским - ее основоположником. В 1914 г. «Записки Крымского общества естествоиспытателей» публикуют первую научную работу А.Е. Ферсмана в этой области - «Химическая жизнь Крыма в ее прошлом и настоящем».

В последующие годы А.Е. Ферсман занимался исследованием соляных озер Крыма (ему, в частности, первому удалось установить хронологию Сакского озера), Керченских железорудных месторождений, грязевых вулканов, месторождений кила - крымской глины. Теперь ученому приходилось на основе геолого-минералогического анализа решать задачи хозяйственного использования природных богатств Крыма. Чудесные кристаллы синего вивианита в железных рудах Камышбуруна (близ Керчи) теперь привлекали его внимание не своей красотой, а тем, что свидетельствовали о значительном содержании фосфора в руде. Становилась реальной перспектива использования фосфористых руд в металлургии. Голубовато-зеленый кил оказался интересен своими отбеливающими свойствами и возможностью использования его для сухой рафинации нефтяных и жировых продуктов. Эти и другие вопросы нашли отражение во многих научных трудах А.Е. Ферсмана.

Академик обычно принимал непосредственное участие в трудоемких полевых исследованиях наравне с другими, без скидки на ранги. Его ученик, известный исследователь соляных богатств Крыма профессор А.И. Дзенс-Литовский так описывает работу на Сакском озере:

«С раннего утра мощная фигура Александра Евгеньевича маячила на озере, дамбах и перемычках озера и соляных бассейнов... С геологическим молотком в руке, двадцатикратной лупой на груди и оттопыренными карманами, набитыми образцами озерного гипса и друзами различных солей, он босиком, засучив брюки, бродил по колено в соляной рапе озера».

В годы индустриализации страны особенно ярко проявилось умение ученого увязывать научные исследования с решением практических задач.

«Мы не хотим быть фотографами природы, земли и ее богатств , - писал А.Е. Ферсман. - Мы хотим быть исследователями, творцами новых идей, завоевателями природы, борцами за ее подчинение человеку, его культуре и его хозяйству».

Десятилетняя упорная, поистине героическая исследовательская работа в условиях Заполярья, в Хибинах, приводит А.Е. Ферсмана к открытию здесь богатейших залежей апатита, нефелина и других полезных ископаемых, на базе которых выросли мощные промышленные предприятия. В Средней Азии, в центральной части пустыни Каракум, геолог обнаруживает большие запасы исключительной по качеству серы. Он руководит многочисленными экспедициями по исследованию Урала, Сибири и других районов страны.

А.Е. Ферсман был ректором первого в стране Географического института в Ленинграде, а позднее - деканом географического факультета университета, организатором и руководителем Уральского филиала Академии наук.

Очень часто в своих лекциях, научных докладах и статьях А.Е. Ферсман обращался к примерам из природы Крыма, с увлечением рассказывал о его минеральных богатствах и геохимической жизни. Профессор А.И. Дзенс-Литовский, слушавший удивительно богатые по содержанию ферсмановские лекции, приводит отрывки из них:

«Среди всех картин химического прошлого Крыма особенно интересны те моменты, когда нарушилось равновесие земной коры и глубокие разломы открыли вход расплавленным массам. С них, собственно, и начинаются в Крыму наиболее интересные страницы геохимии, которая протекает уже в наши дни...».

«Еще слишком мало исследована эта химическая жизнь Крыма. Изучение минералогии Крыма только начинается, и систематическое исследование горных пород ждет вас...».

Эти слова выдают настоящего ученого: много знающего, но не удовлетворенного достигнутым, жаждущего новых открытий и нацеливающего на них молодое поколение.

Будучи человеком огромной эрудиции, А.Е. Ферсман опубликовал 1500 научных работ по разным отраслям знаний. Из них 36 написаны на крымские темы.

А.Е. Ферсман - автор ряда книг, ставших настольными для наших школьников: «Занимательная минералогия», «Занимательная геохимия», «Воспоминания о камне», «Рассказы о самоцветах», «Путешествия за камнем» и других. Написанные в живой, увлекательной форме, они отразили глубокую любовь их автора к минералам и минералогии. Не случайно писатель А.Н. Толстой назвал А.Е. Ферсмана «поэтом камня».

Даже в годы, когда деятельность академика А.Е. Ферсмана уже не была непосредственно связана с Крымом, он неоднократно бывал здесь, посещая месторождения минеральных ресурсов. В начале 1930-х годов в составе совета Крымской комплексной экспедиции по изучению соляных озер им была предпринята новая поездка в Крым. Кроме целевых экспедиционных проблем, его заинтересовал тогда вопрос о наличии пресных подземных вод в песчано-ракушечных прибрежных косах. В 1939 г. ученый проводит геохимические исследования крымских месторождений минералов. Тогда же в «Докладах Академии наук СССР» была опубликована его статья «К геохимии и минералогии Крыма».

За годы работы в Крыму он первым нашел и описал несколько десятков минералов. Это был существенный вклад в собрание более чем трехсот минеральных видов, известных здесь сегодня.

Нельзя забывать и о том, что А.Е. Ферсман (совместно с В.И. Вернадским) внес существенный вклад в подготовку нового поколения отечественных географов и геологов - исследователей Крымского полуострова. Среди них можно назвать С.В. Альбова, П.А. Двойченко, А.И. Дзенс-Литовского, А.И. Моисеева, П.М. Мурзаева, Б.А. Федоровича, Д.И. Щербакова и других. О том, как оценивал учитель своих учеников, как способствовал их научному росту, мы можем судить, например, по впервые публикуемым нами отрывкам из отзыва А.Е. Ферсмана о научной деятельности минералога-крымоведа П.М. Мурзаева (1938 г.).

«П. М. Мурзаев принадлежит к молодому поколению минералогов и окончил Крымский университет в 1924 году... Он прошел хорошую школу профессора С.П. Попова, который выработал в нем, с одной стороны, точное наблюдение природных явлений, умение их описывать и изучать существующими методами минералогии, - с другой.

Первые его работы, связанные с изучением минералов Крыма, как раз характеризуют его как точного минералога, владеющего всеми методами научной работы. В других работах «Мурзаев показал себя как опытный геолог-геохимик, умеющий справляться с картированием и геологической съемкой... удачно справился с очень сложной темой...

На основании изложенного, исходя из ширины научных интересов П.М. Мурзаева, я считаю его вполне подходящим для занятия кафедры профессора в одном из наших университетов».

До самого конца жизни А.Е. Ферсман не утратил научного интереса к краю, вдохновившему его на научный поиск. В 1944 г., радуясь освобождению Крыма от фашистских оккупантов и стремясь помочь быстрейшему восстановлению его хозяйства, разрушенного войной, он опубликовал в журнале «Природа» статью об ископаемых богатствах полуострова. Публикация подытоживала накопившиеся к тому времени свежие данные о местных минеральных ресурсах.

В этой работе А.Е. Ферсман отмечает, что на Крымском полуострове имеются 47 химических элементов таблицы Менделеева (в более поздней своей работе «Геохимический очерк Крыма», опубликованной посмертно, в 1959 г., он насчитывает 54 элемента). Ученый подразделяет их на 4 группы: элементы преобладающего значения, второстепенного геохимического значения, малого значения и элементы, наличие которых требует подтверждения. Здесь же он производит классификацию элементов «с чисто промышленной точки зрения» , определяющей характер поисковых и разведочных работ. Далее А.Е. Ферсман характеризует полезные ископаемые Крыма, выделяя три важнейшие группы: железные руды, разнообразные соли озер, орнаментовочные и строительные материалы. Он классифицирует их по экономическому значению на ископаемые: 1) всесоюзного или общемирового значения (железные руды, строительные материалы; соли магния, натрия, калия, кальция, хлора, брома и йода); 2) общего значения для юга СССР (флюсовые известняки, трасы, изверженные породы, кил, ракушечники, цементные мергели, глины зеленые, поделочные халцедоны, агаты и яшмы); 3) местного значения (уголь, нефть, асфальт, горючие газы и др.); 4) неизвестного значения (гелий, фосфориты, трепел и др.). Ученый с гордостью отмечает:

«в Крыму... открыто и изучено около 200 месторождений полезных ископаемых, начиная с самоцветов для украшений и кончая ценнейшими известняками для мраморов Московского метро и чистыми известняками для флюсов металлургических заводов».

А.Е. Ферсманом поставлена задача освоения и активной охраны замечательной крымской природы, в том числе минеральных ее богатств.

В заключение статьи, которую мы цитируем, ученый-патриот пророчески писал:

«И теперь, когда наш прекрасный Крым пережил тяжелые годы нашествия варваров и оккупацию, он с его живительным солнцем и морем скоро сумеет залечить свои раны, и снова Крым превратится... в богатейший музей природы».

В память о замечательном ученом поселок близ Симферополя, где он начинал свой путь в науку, называется ныне Ферсманово, а близлежащий карьер в вулканических породах на берегу Симферопольского водохранилища - Ферсмановским. В Карадагском природном заповеднике оригинальная стенка-дайка древнего вулкана носит имя А.Е. Ферсмана. На здании школы-интерната в Ферсманово в 1973 г. в честь академика была установлена мемориальная доска, текст которой гласит: «Здесь в детские и юношеские годы жил академик Александр Евгеньевич Ферсман (1883-1945 гг.) - выдающийся советский минералог и геохимик». А старый «Ферсмановский дом» - архитектурный памятник на правобережье Салгирской долины в пос. Ферсманово, хорошо заметный с трассы Симферополь-Алушта и несколько напоминающий «Ласточкино гнездо» - сильно обветшал и ждет реставрации, с надеждой, что здесь мог бы разместиться в будущем Ферсмановский минералогический музей Крыма.